Я не писатель, пока меня так не назвали. Я не человек, пока сам так не решу.
Едет поезд торопливо, по-пути срезая путь.
Вагон первый горделиво подставляет ветру грудь.
По билетам постелили день и ночь, как часовых.
Два металла прочертили направленье для своих.
А вагоны дуг за другом, словно за руки взялись.
Убаюканые стуком, люди с полками слились.
Только взгляды сквозь окошко, что у поезда глаза.
Кружка чая, в ней же ложка. Терпкий взгляд проводника.
Разговоры пассажиров, что за несколько часов
Из маститых командиров вырастают в простаков.
Не такие уж чужие, не такие уж свои.
И слова звучат такие, как в былые дни пути.
А в окно стучится ветер, пробегают облака.
Поезд тянет нас на север сквозь поселки и поля.
Иногда дойти до цели, что сияет, как звезда
И не цель. Порой важнее пройти шпалы как она.
Вагон первый горделиво подставляет ветру грудь.
По билетам постелили день и ночь, как часовых.
Два металла прочертили направленье для своих.
А вагоны дуг за другом, словно за руки взялись.
Убаюканые стуком, люди с полками слились.
Только взгляды сквозь окошко, что у поезда глаза.
Кружка чая, в ней же ложка. Терпкий взгляд проводника.
Разговоры пассажиров, что за несколько часов
Из маститых командиров вырастают в простаков.
Не такие уж чужие, не такие уж свои.
И слова звучат такие, как в былые дни пути.
А в окно стучится ветер, пробегают облака.
Поезд тянет нас на север сквозь поселки и поля.
Иногда дойти до цели, что сияет, как звезда
И не цель. Порой важнее пройти шпалы как она.